Явлению кобзарства уже более трех веков, но эта интересная субкультура не забыта, пристально сейчас изучается, и это не случайно.

Два-три века назад кобзарские цеха были неотъемлемой частью городского быта и существовали в большинстве городов Украины, но именно Слобожанщина была эпицентром кобзарского искусства.

Харьков считается столицей кобзарства
— Харьков — столица кобзарства, — рассказывает братчик Харьковского кобзарского цеха Александр Савчук. — Это малоизвестный факт, но на Слобожанщине кобзари появились в конце ХVII века — они мигрировали с территории Запорожской Сечи после ее разрушения. В Сечи кобзари были фактически штатными музыкантами, сопровождавшими казаков. Кобзари были исключительно незрячими, в их числе могли быть и казаки, потерявшие зрение в сражениях.

По словам Александра Савчука, XVII–XVIII столетия стали периодом массового заселения: Слобожанщина была весьма привлекательна. Она воспринималась примерно как Новый Свет — здесь были богатые и плодородные неосвоенные территории. Кобзари селились в селах и поселках под Харьковом, а в город приходили на ярмарки и большие праздники. Кобзарей можно было услышать на Бурсацком спуске, на Университетской горке, на Конном рынке и на Благбазе (его и прежде так называли). Звучала кобза и в окрестностях Харькова — например, в Богодухове, Валках, Люботине.

Кобзарь знал себе цену
В конце ХIХ столетия Харьков стал негласной столицей кобзарства, Харьковские кобзари были известны далеко за пределами Слобожанщины, их даже приглашали на концерты и «гастроли».

Так, по данным Александра Савчука, одним из первых концертных кобзарей стал Иван Кучура-Кучеренко из села Мурафа Краснокутского района. Он был народным артистом УССР, собирал большие залы, много гастролировал — давал до двухсот концертов в год, выступал со знаменитым хором Николая Лысенко. Маститый исполнитель знал себе цену. Когда известный искусствовед, писатель и этнограф Гнат Хоткевич пригласил его дать концерт, Иван Кучура-Кучеренко написал в письме: «А знаете, Гнат Мартынович, некоторым кобзарям достаточно и хлебца, а некоторые и селедку любят».

Сделай сам
Среди кобзарей принципиально не было женщин. Кроме того, одним из непреложных требований была слепота. На обучение кобзарям отдавали незрячих детей, приходили и взрослые, потерявшие зрение. Допускали и частично незрячих.

Учеба длилась два года, после чего ученик шел на самостоятельные хлеба. После окончания учебы предстоял своеобразный экзамен — он собственными руками должен был изготовить для себя инструмент. А дело это очень непростое и кропотливое. Нижняя дека тщательно выдалбывалась ручными инструментами из цельного куска толстенного, больше человеческого охвата, ствола красной вербы (при такой внушительной толщине окончательная толщина деки должна быть всего несколько миллиметров). Для верхней деки обычно брали ель, колки делали из акации. Форма кобзы зависела от роста, размера рук и даже от голоса исполнителя. Кобзарю с низким голосом больше подходил толстенький инструмент, певцу с высоким голосом — более плоский.

Слепые музыканты изобрели тайный язык
— Слепые люди часто бывают недоверчивы, — говорит Александр Савчук. — Поэтому кобзари использовали тайный так называемый лебийский язык, который был предназначен только для посвященных, чтобы слепые кобзари могли сразу понять, с кем они общаются.
В сленге кобзарей было, например, слово «лабать», что на лебийском языке означало «играть». Это слово по сей день употребляется в кругу музыкантов.

Новый кобзарь рождается вместе с кобзой
В 1930-х годах кобзарей стали преследовать и истреблять как врагов народа. В 1937-м был расстрелян в харьковском Лесопарке знаменитый Иван Кучугура-Кучеренко. Кобзарство было уничтожено, но киевский художник Георгий Ткаченко успел перенять основы этого искусства от харьковских исполнителей начала ХХ века и в 1960-е годы начал его возрождать. Среди учеников Георгия Ткаченко был и харьковчанин Кость Черемский, который позднее открыл в Первой столице кобзарский цех.

Харьковский кобзарский цех продолжает возрождать давние традиции, занимаясь аутентичным кобзарством, существовавшим еще в ХVII–ХVIII веках. Так, одно из непременных условий для вступления в цех — новый член кобзарского братства обязан изготовить собственный инструмент.

— Я тоже сам создавал свою кобзу, — признается член кобзарского братства Александр Савчук. — Процесс был очень непростым — трудился над ее появлением на свет больше года. Создание инструмента часто становится главным испытанием для новичков, желающих приобщиться к старинному искусству. Специальных экзаменов в цеху нет, но случайные люди к нам еще ни разу не попадали. За время изготовления инструмента человек имеет возможность убедиться в серьезности своих намерений и убедить других. Это очень надежный отбор. Вместе с изготовлением органично начинается процесс погружения в традиционную кобзарскую культуру, овладение исполнительским мастерством. Появляется кобза — появляется и новый кобзарь.

Современное кобзарство — это больше, чем реконструкция: перед членами кобзарского цеха стоит не просто задача максимально точно изготовить музыкальный инструмент или одежду. По мнению Александра Савчука, кобзарь — это образ жизни, мировоззрение.

печать

© "Вечерний Харьков"
При любом использовании материалов сайта, гиперссылка на vecherniy.kharkov.ua обязательна. Редакция "Вечернего Харькова" может не разделять точку зрения авторов статей и ответственности за содержание републицируемых материалов не несет.